Если Муаммар Каддафи не умрет смертью шахида, что он сам не раз обещал, ливийского лидера, скорее всего, ждет судьба Хосни Мубарака. Еще недавно Каддафи подсмеивался над Мубараком, который, на его взгляд, слишком быстро простился с властью. Впрочем, в свое время Саддам Хуссейн делал похожие заявления, а потом американские солдаты нашли его в яме с кучей пустых пакетиков чипсов. Возможно, и Мубарак, и Каддафи пострадали из-за того, что не сумели предвидеть мощь «арабской весны» и спрогнозировать позицию президента Барака Обамы, который, в отличие от своего предшественника, решил проводить гибкую ближневосточную политику, не считаясь с традиционными союзниками США в этом регионе.
Каддафи к таким не принадлежал, но, добровольно отказавшись от оружия массового поражения в 2004 году, решил, что этот шаг обеспечил ему пожизненную неприкосновенность и власть. Он всегда с презрением относился к международным институтам власти вроде ООН или Гаагского суда, но теперь имеет все шансы предстать перед этим судом, который уже издал ордер на его арест, а также на арест его сыновей.
Хотя в постреволюционной Ливии, где всего полгода назад люди ходили с портретом Каддафи в портмоне, хотят, чтобы отца ливийской Джамахирии судили (а потом казнили) на родине. По данным опроса газеты Guardian, 74% опрошенных ливийцев заявили, что Каддафи должны судить в Ливии, а не в какой-то далекой Гааге. Судя по всему, суд над Хосни Мубараком и фотографии бывшего президента в клетке произвели большое впечатление на противников «брата-лидера».
БУДУЩЕЕ ЛИВИИ
Конечно, сегодня еще очень трудно судить о том, что Муамар Каддафи означал для современной Ливии. Ведь до Каддафи современной Ливии прочти не существовало, и поэтому сложно представить, как такая Ливия – уже не Джамахирия – будет выглядеть. Ясно, что ситуация в бывшей Джамахирии существенно отличается от Туниса и Египта. На сегодняшний день это единственная постреволюционная арабская страна, где разрушены до основания все структуры власти.
Поскольку ливийская армия – в отличие от египетской – продолжала сражаться на стороне Каддафи, она не может стать гарантом стабильности в стране, как это сейчас происходит в Египте. Вполне вероятно, что в отсутствие мощной центральной власти обнажатся давние племенные конфликты, которые Каддафи сдерживал угрозами и посулами. Правда, и при Каддафи то и дело вспыхивали мятежи и бунты локального значения, однако брату-лидеру удавалось договориться с бунтующими по-своему. Египту и Тунису удалось на первых порах остановить разгул насилия и добиться возвращения к более-менее нормальному течению жизни. Но трудно представить, как в Ливии разрозненные подразделения, сколоченные на скорую руку воинами-любителями, смогут навести порядок в этой беспокойной стране.
С другой стороны, египетские блогеры-революционеры утверждают, что у ливийцев будет больше шансов «начать сначала» – в постреволюционном Египте армию уже начинают воспринимать как «реакционный элемент». Высший Военный Совет не дает выпускникам площади Тахрир продолжать их благородное дело, а заботится о таких мелочах жизни, как сбалансированный бюджет, сохранение финансовой помощи от Запада и отношения с Израилем (под которые Запад и дает деньги).
Строго говоря, новая Ливия уже не будет арабской. Так записано в новой конституции страны, где большая часть жителей – берберы. Таким образом новые лидеры страны пытаются удовлетворить требования неарабских племен. Хотя по сравнению с Марокко, где язык амазиг – один из государственных, ливийцы остановились на полпути: официальным языком Ливии по-прежнему остается арабский, так любимый Муамаром Каддафи – именно благодаря ему в аэропорту Триполи нет ни одной надписи на английском языке.
Сегодня уже известно, каким будет новый ливийский флаг: повстанцы душой прикипели к дореволюционному трехцветному флагу. Из них зеленый – цвет ислама – явно будет играть в жизни новой Ливии не последнюю роль. В соответствии с новой ливийской конституцией, представленной Временным Советом страны на прошлой неделе (перед началом битвы за Триполи), основным источником законодательства будет шариат. Конечно, эта фраза фигурировала и в предыдущей конституции Ливийской Джамахирии, но, как говорят сами повстанцы, «Каддафи никогда не относился серьезно к букве Корана и ставил эту священную книгу на несколько ступеней ниже своей Зеленой Книги. Теперь эта искаженная ситуация изменится».
Уже начали беспокоиться ливийские феминистки. Эксцентричный Каддафи, окруживший себя воинственными амазонками , немало сделал для освобождения ливийских женщин, которые пользовались гораздо большими правами, чем женщины во многих других странах. Для сравнения, в Йемене шариат – единственный источник законодательства, в Омане он же считается основой законодательства. Впрочем, арабские карикатуристы уже рисуют повстанцев с альтернативным, звездно-полосатым американским флагом – в знак того, что новое правительство, представители которого в последние месяцы не раз посетили и Вашингтон, и Лондон, будут четко выполнять указания тех людей, которые чуть ли не силком привели их к власти.
Огромную роль в будущем новой Ливии будет играть и Саудовская Аравия, которая уже обещала немалые средства на ее восстановление. У саудовских лидеров были свои счеты с Муаммаром Каддафи, который испытывал такую личную неприязнь к саудовскому королю, что как-то раз даже заказал его убийство. Ливийские интеллектуалы с тревогой смотрят на эти тенденции, опасаясь, что их страна станет новым саудовским протекторатом в Северной Африке, и тогда даже Каддафи покажется великим либералом и демократом.
Ливия лежит в развалинах, будущее ее окутано плотным туманом. Шансы на демократизацию этого племенного общества так же велики, как шансы на то, что в сердце пустыни Сахара будет найден прохладный айсберг. Тем не менее, поставки нефти, возобновившиеся еще несколько месяцев назад, продолжаются, как обычно. На фоне общей нестабильности этот факт кажется почти чудом, предсказуемым чудом, которое во многом расставляет все на свои места.
Ксения Светлова
