Откуда в российской политической элите в последние месяцы появляется столько экзотических назначенцев? Бывшие охранники Путина, которых посылают руководить регионами? Изобретатель “нооскопа”, которого назначают главой администрации? Поклонница Сталина, которую определяют в министры образования? Попадья, верящая не столько в Бога, сколько в “память матки” – и назначающаяся детским омбудсменом? Откуда все эти люди?- пишет на портале Контракты журналист Виталий Портников.
Ответить на этот вопрос не так уж сложно. Авторитарные режимы лишены счастливой возможности демократий – обновлять власть путем выборов и профессионального подбора кадров. Но совсем ничего не менять не может позволить себе ни один правитель, который задумывается о будущем. Не случайно эпоху Леонида Брежнева, когда партийные руководители не менялись практически все время пребывания генсека в Кремле, называют застоем. Впавшего в маразм Брежнева явно не интересовала ситуация в стране, но результат этой незаинтересованности первого лица известен – вскоре после смерти генсека СССР вступил в эпоху распада.
Для Путина судьба России – это судьба его власти, собственности, накоплений, в конце концов – интересов его окружения. Поэтому российский президент не может не думать о ротации кадров. А суть кадрового запроса отвечает облику самого российского президента, его представлению о жизни.
Путин формировался во времена, которые вполне можно определить, как эпоху дезориентированности и мракобесия. Коммунистическая идеология уже тогда была всего лишь вывеской, власть – и, конечно же, силовые структуры, с которыми будущий российский президент хотел связать свое будущее – охраняла интересы номенклатуры, а вовсе не идеалы ленинизма. Уже тогда в КГБ больше говорили о великой России, которой противостоит злокозненный Запад, а не о деле Ленина-Сталина. Коммунистические вожди стали восприниматься как продолжатели дела императоров. По большому счету, шовинизм и мракобесие стали не просто идеологией, но прежде всего личностным содержанием многих “простых чекистов” уже тогда. А Путин – именно такой простой чекист. Или кто-то рискнет утверждать, что сложный?
