Известный кинопродюсер Александр Роднянский рассказал об ошибках Никиты Михалкова, соперничестве российского кинематографа с американским и новом фильме «Сталинград», который он снимает с режиссером Федором Бондарчуком.
— Александр Ефимович, еще год назад только и было слышно: «Кризис откинул развитие российского кино лет на 20 назад. Новых фильмов не ждите». При этом вы снимаете «Белую гвардию», запускаете «Сталинград», да еще и «Достоевского» доводите до ума. Так что же все-таки происходит с кинематографом?
— Кричали, действительно, много. Но слухи о смерти российской киноиндустрии оказались несколько преувеличены. Все-таки она достаточно сильна: почти 3000 кинозалов, примерно семь миллионов лояльных зрителей, у которых уже выработалась привычка регулярно ходить в кино. А это важно. Ведь после распада Союза одной из главных проблем стала потеря зрителем привычки посещать кино. И ее надо было «прививать» по новой, чтобы люди шли в кинотеатры и покупали билеты.
— При этом вы как-то сказали, что в России заработать на кино невозможно…
— В ситуации прямой конкуренции с голливудским кино заработать действительно сложно. Не работает естественная экономическая модель. Разве что при производстве скромных малобюджетных фильмов. По типу наших «Жары» и «Питер FM». Такие себе милые и неамбициозные фильмы, которые в итоге имели отличные кассовые сборы.
— От человека, сделавшего «9-ю роту» и «Обитаемый остров» (одна из самых дорогих российских картин) неожиданно слышать о том, что он — противник раздутых бюджетов.
— Я противник неоправданных бюджетов. И всегда говорю об адекватности затрат. Если для «Белой гвардии» нужно, чтобы в сцене «встреча киевлянами Петлюры» было 350 статистов (в кадре, благодаря компьютеру, их будут тысячи) и каждый — в индивидуально пошитом или подобранном костюме, а также лошади, оружие и декорации, то это будут оправданные затраты. Если же вы снимаете камерную картину с двумя героями, то обычной трехкомнатной квартиры без особых ухищрений будет более чем достаточно.
— Хорошо, а если все-таки войти в прямую конкуренцию с американским кино?
— А тогда у вас просто не будет никаких извинений перед зрителем, если ваша картина хуже написана и снята, артисты менее убедительно играют, а материальный мир — неточен и условен. Вас никто не простит только потому, что это свое — родное кино. Русское или украинское. Зритель идет в кино, чтобы пережить потрясение, проведя в кинозале несколько часов своей жизни. Или получить удовольствие и расслабиться. Даже европейцы не способны что-то противопоставить продукции голливудской «фабрики грез». Везде доминируют американцы, а европейцы пытаются сопротивляться с разным успехом — французы лучше, остальные — хуже. Потому что Голливуд уже больше ста лет — бесперебойный и уникальный по эффективности конвейер. Это индустрия, завоевавшая мир. Дистрибуция, кинотеатральные сети, телеканалы контролируются американскими мэйджорами (доминирующие кинокомпании).
— То есть, мы вообще не можем соперничать с Голливудом?
— Можем. Просто мы не способны делать это регулярно. Так, проводим разовые акции и только. Чрезвычайно редко. Потому что, в отличие от тех же американцев, мы делаем свои фильмы только для внутреннего рынка. Ну, еще для русскоговорящих территорий — стран бывшего Союза. Наши фильмы не путешествуют по миру. И в этом их главная слабость. К тому же, сама наша индустрия несопоставимо слабее американской — и количеством кинозалов, и, главное, количеством зрителей. У нас, к примеру, кто ходит в кино? В основном, молодежь больших городов. У остальных — либо нет денег, либо привычки, либо современных кинотеатров. А у них в кино ходят все без исключения. Будь то профессор Гарварда или пожарный из города Нэшвилл. Свои выходные американцы проводят в кинотеатрах. То есть, американские фильмы, как правило, возвращают вложенные в них деньги уже дома. А международный прокат — это уже приятный «сюрприз». Поэтому они производят и предлагают высокобюджетный технологический аттракцион, способный радовать семейную аудиторию во всем мире.
— К тому же они делают свое кино не просто зрелищным, но еще и с замахом на будущее.
— Совершенно верно. Они просчитывают потенциал той или иной картины в надежде сделать из нее франшизу — то есть целую серию фильмов, объединенных в единое целое героями и правилами игры. Как «Люди Икс» или «Гарри Поттер».
— Вы можете привести конкретные примеры фильмов, выступивших на равных с Голливудом?
— Фильмы Бекмамбетова, наша «9 рота» — все они были чемпионами проката в годы своего выпуска. Да и «Обитаемый остров» был успешным «бронзовым призером» (несмотря на то, что он не смог окупиться в прокате, фильм при этом стал кассовым лидером России). Тот же Тимур Бекмамбетов — его «Дозоры» собрали по миру около $20 млн, а добавьте сюда еще и продажи от DVD и прав на трансляцию по ТВ. Американцы, кстати, сразу оценили потенциал Тимура, предложив ему снимать «Wanted» («Особо опасен»). И сегодня он стал частью американского кинематографа, что большое достижение. Первое, но, надеюсь, не последнее.
— Хорошо, а чем руководствуетесь вы, берясь за тот или иной проект?
— Верой в его автора и в возможности осуществить задуманное. Вне зависимости — жанровый это фильм или радикальный эксперимент, я стремлюсь делать фильмы с авторской подписью.
— Сейчас вы запускаете свой новый проект «Сталинград». С таким названием его автоматически начнут сравнивать с одноименным батальным полотном Юрия Озерова.
— Не думаю. Это вы видели картину Озерова, и я ее видел. А современные мальчишки и девчонки — вряд ли. Хорошо, если они хотя бы слышали это название.
— Почему вы решили снимать его в 3D? Ведь этот формат — чистой воды аттракцион, развлечение. А оборона Сталинграда — тема серьезная.
— А мы и хотим, чтобы этот фильм стал аттракционом. В эмоциональном смысле слова. Вы поймите, 3D на сегодняшний день — прямой путь к молодой аудитории. Это же для нас и способ отстраниться от волны военных фильмов, которые вышли на экраны за последние годы. Почему провалились новые «Утомленные солнцем» Михалкова? Скорее всего потому, что они сделаны очень серьезно и патетично. И визуально очень консервативно. А подобный язык и интонация нынешней молодежи, очевидно, чужды. Потому они и не пошли в кино. Мы же хотим использовать 3D не для того, чтобы пугать, «пуляя» в зрителя из винтовок и пулеметов, а для максимального приближения и погружения в военный ад. Чтобы сегодняшние молодые люди остро прочувствовали дикие и жестокие обстоятельства беспрецедентной битвы. Вы смотрели фильм Спилберга «Спасти рядового Райана»?
— Да, конечно.
— Тогда вы должны помнить начало фильма — высадку американцев в Нормандии. Снято просто невероятно — эта трясущаяся камера, пули, щелкающие по каскам солдат. Мы хотим, чтобы и в «Сталинграде» возникало подобное чувство, чтобы зритель почувствовал себя «внутри» — свернувшимся в калачик возле битой взрывами кирпичной стены. «Сталинград» делается под ту аудиторию, которая сегодня смотрит «Трансформеров» и «Гарри Поттера». Поэтому и технологический инструментарий используется сходный.
— Какой у картины будет бюджет?
— Мы его еще не утвердили. Но точно меньше, чем в «Обитаемом острове» (бюджет которого составил $36,5 млн.). Хотя постановочно это будет очень сложная картина. А значит — дорогая. Уже в первом эпизоде у нас начинает гореть… Волга. От нефти, вылившейся в нее (исторический факт — река горела более 90 дней). И среди этого огня, по подтопленным понтонам, будут переправляться наши солдаты... А так как понтонов не видно, то этот переход у зрителя вполне может вызвать аллюзию на движения Иисуса по воде, «аки по суху».
— Кстати, как и в том же «Обитаемом острове», в режиссерское кресло вы посадили Федора Бондарчука.
— Это наш совместный проект. Очень близкий Федору — и масштабом, и стилем. Он же прекрасный режиссер. Даже противники «Обитаемого острова» не могут не признать, что мир фильма, его «второй» план, получился у Бондарчука просто отменный: пульсирующий жизнью, детально проработанный. У него каждый прохожий — индивидуален. И что мне в нем нравится больше всего — он не боится сложных проектов. Скорее наоборот. А еще, он умеет мыслить глобально. У него это от отца в крови. И даже если он скажет, что мечтает снять какую-нибудь камерную историю, то это он просто кокетничает.
— Мне он как-то в интервью говорил, что мечтает сделать кино с тремя персонажами.
— Ну, говорить он много чего может (смеется). Но мелкие проекты — это не для него. Он не сможет просто. Федор видит и мыслит большим масштабом. Такой уж человек.
— А правда, что из-за того, что «Остров» не окупил себя, Бондарчук стал банкротом и ему якобы даже пришлось закладывать свою квартиру?
— Нет — это полный бред. Чья-то больная фантазия.
